Барбара Картленд - Милая чаровница [Милая колдунья]
«Нельзя жалеть себя, – сказала она себе. – Что бы ни случилось, я встретила Чака. Пусть будет то, что будет, но я люблю его и буду любить всю свою жизнь».
Должно быть, с этой мыслью она и заснула. Сон ее так перемешался с явью, что она не удивилась, когда, открыв глаза, увидела присевшего на постель Чака. Он приложил палец к ее губам, показывая, что нельзя говорить громко.
Она сонно смотрела на него.
– Нам надо вести себя очень тихо, – прошептал он, – не то кто-нибудь нас услышит. Извините меня за вторжение, но это единственный способ поговорить наедине.
Какое-то время ей казалось, что она еще спит. Он молча смотрел на нее, сняв очки. Она видела его спокойные серые глаза, которые, казалось, проникали ей в душу и видели, как рвется она навстречу ему.
– Вы хорошо повеселились? – спросил она сама не зная зачем еще сонным, теплым, счастливым голосом, потому что в действительности это не имело значения, ведь сейчас он был рядом с ней.
– Мне очень не хотелось будить вас. Во сне вы выглядели такой юной, такой невероятно юной, – немного удивленно проговорил он.
Привстав, она взглянула на часы. Было четыре часа утра.
– Как поздно! – воскликнула она.
– Я не решался прийти пораньше, – объяснил он. – Боялся, что они еще не уснули.
Она с трудом вспомнила, о чем собиралась поговорить с ним.
– Послушайте… – начала она. Он склонил голову так, что его ухо почти касалось ее губ.
– Говорите потише, – сказал он. – Если они узнают, что я у вас, они подумают что-нибудь нехорошее или решат, что мы что-нибудь затеваем против них.
Она быстро рассказала ему все, что услышала в каюте мадам Бертин, когда ее считали спящей. Чак не удивился. Когда наконец он поднял голову и посмотрел ей в глаза, она увидела улыбку на его лице.
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Предоставьте все мне.
– Но я не могу успокоиться, – ответила она. – А вдруг – вдруг они что-нибудь с вами сделают?
Она остановилась, но тут же продолжила:
– Наверное, когда мы приедем в Алжир, вам лучше сразу уйти отсюда и ехать к матери.
С ее стороны это было самопожертвование, но она не могла поступить иначе, потому что слишком любила его. Ей хотелось спасти его. Он должен уйти. Пусть она останется одна, и будь с ней что будет.
– Предоставьте все мне, – повторил он. – Не думайте об этом. Ведите себя естественно и приготовьтесь выступить в качестве секретаря мистера Вирдона.
– А как же вы? – спросила она.
– Я смогу позаботиться о себе, – ответил он.
– Вы… уйдете?
– Нет, если только меня не вынудят.
– Что вы хотите этим сказать?
– Давайте оставим эту тему. Я уйду тогда, когда мне придется это сделать. А до тех пор я буду здесь, с вами.
– Я не понимаю, – жалобно сказала она.
– Все это не имеет значения, – ответил он. – Мы вместе, мы вдвоем против всех – вот что важно.
Он был прав. Ничто не имело значения, кроме того, что они вместе и могут поддержать друг друга.
– Я боюсь потерять вас.
Она никогда не осмелилась бы произнести такие слова днем, но сейчас еще не совсем очнулась от сна, и его присутствие рядом казалось ей нереальным. В ответ он потрепал ее по щеке.
– Бедняжка, – произнес он. – Вы совсем растерялись и испугались. Помните, я рассказывал вам о бродячем псе? Он подобрал меня и стал моим самым большим другом. У меня такое чувство, Зария, что мы с вами будем… большими друзьями.
Были тому виной его слова или прикосновение, но голова у нее вдруг закружилась от счастья.
– Все равно, – пробормотала она, – мне бы хотелось знать, что же все-таки происходит. Почему у мистера Вирдона такое странное окружение? Они плохие люди, я в этом уверена.
– Я тоже, – согласился Чак. – А сейчас мне пора уходить. Все, что от вас требуется, – это заснуть и больше не волноваться. Спокойной ночи, Зария.
Он подоткнул ей одеяло, словно она была ребенком, затем внезапно наклонился и коснулся губами ее лба. Она хотела что-то сказать, но он быстро вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Зария лежала, прислушиваясь, не услышит ли его шагов в коридоре. Но оттуда не доносилось ни звука. Она с трудом перевела дыхание. Он поцеловал ее! Поцеловал по собственной воле!
Пусть в знак утешения, по-братски, но она снова почувствовала его губы, убедилась, что он искренен в своем дружеском отношении к ней.
– Боже! Благодарю тебя! Благодарю! – шептала она. На глаза навернулись слезы. Она их не сдерживала, и они медленно стекали по щекам. Это были слезы доселе не изведанного ею счастья. Чак, которого она так любила, стал ее настоящим другом!
Глава 9
Зарию разбудил Джим, который принес ей в каюту завтрак. Он поставил поднос на столик рядом с кроватью и отдернул с иллюминаторов шелковые занавески. Солнечный свет залил комнату. Зария села на кровати и протерла глаза.
– Доброе утро, Джим, – сказала она.
Что-то вокруг было не так, но что именно? Вдруг она поняла, что мотор молчал.
– Почему мы остановились? – спросила она.
– Мы уже в порту, мисс, – ответил он. – Мы прибыли в Алжир на рассвете.
– Мне казалось, мы приедем не раньше одиннадцати, – воскликнула она.
– Такая скорость – не предел для «Колдуньи», – ответил он. – Впрочем, тот, кто сказал вам об одиннадцати часах, явно преувеличил. От Марселя до Алжира всего пятьдесят часов ходу. Хотя мы, конечно, немного свернули чтобы забрать мадам.
– Но мадам Бертин сказала мне, Эди Морган уверял ее, что мы будем только к одиннадцати, – возразила Зария.
– Наверное, у мистера Моргана были свои причины так говорить, если вы извините меня, мисс, – доверительно проговорил Джим. – Что ж, мы прибыли. Приятно видеть знакомые берега. Я всегда говорил капитану, что Алжир – один из самых красивых портов Средиземноморья.
– Мне тоже всегда так казалось, – рассеянно согласилась с ним Зария. Она думала о Чаке, о том, чем он занят в настоящий момент.
– Я вам принес кое-что, мисс, – улыбнулся Джим.
Он выскользнул из каюты и через секунду появился снова с грудой одежды.
– Мадам велела принести все это, как только вы проснетесь. Сейчас я принесу еще.
Он положил одежду на стул, снова исчез и появился с другой партией.
– Пойду найду для вас вешалки, – сказал он. Зария смотрела на одежду, захваченная обилием красок: красной, голубой, зеленой, белой и серебристо-серой, наверное, это был костюм для прогулок.
Джим появился снова с коробкой для туфель я легкой нейлоновой нижней юбкой, которую, как догадалась Зария, надо надевать под летние платья с ярким, цветастым узором на белом или пастельном фоне.
– Готовите приданое, мисс? – улыбнулся Джим. Его слова ранили ее. Вряд ли ей когда-нибудь понадобится приданое. Однако она была слишком занята, чтобы заботиться о своих печалях. Ей надо было подумать о многом другом, например, о том, что будет делать Чак теперь, когда они прибыли в Алжир.
